Это случилось, когда в Апапельгино задержали рейс на Москву. Аэропорт был забит народом. Мы с братом не могли усидеть возле скучающих в деревянных креслах родителей, и развлекались, как могли. Сначала бегали в аэропортовский буфет, покупать сладости и поглазеть на стюардесс и пилотов, заходивших туда перекусить.
Когда родители пресекли наши буфетные вылазки, мы решили поиграть в прятки. Но эта забава тоже долго не продолжалась, так как уставшие от тягостного ожидания взрослые останавливали нас в самом разгаре игры и призывали посидеть смирно, хотя бы немножко. Вскоре мы с Васькой успокоились, и он даже начал дремать, а я стала наблюдать за собравшимися в зале ожидания.
Рассматривать людей в аэропорту - интересное занятие. Вот они, уверенные и деловые, заходят в здание вокзала. Увидев столпотворение в зале, удивляются. Затем вновь прибывшие узнают, что из-за несильного и подлого южака им придётся сидеть на вокзале часов восемь. Тут на их лицах появляется выражение разочарования. Вскоре от скуки и томления они начинают дремать на своих чемоданах. И открывают глаза, лишь тогда, когда в зал входят новые пассажиры.
И вдруг, сонную монотонность зала прорезало одно громкое короткое слово. Не расслышав его, я подняла голову. Часть людей поспешила к двери. Что они там увидели? Отец взял шапку и вышел в коридор. Начала одеваться и я.
- Подожди, папа придет, потом пойдёшь смотреть, - сказала мама. - А что там, мам? - Говорят волк.
Волк.… Желание быстрее выскочить в коридор ушло. Как мы теперь будем отсюда выходить? А вдруг, он уже съел папу? Детское воображение, подогретое всеобщим возбуждением, рисовало кровавые картинки. Неудивительно, там, где мы жили, медведи были частыми гостями, а вот настоящих живых волков я не видела, поэтому наверно и боялась. Пришёл отец, и, улыбаясь, что-то прошептал маме. Затем повернулся ко мне и сказал: - Аля, выйди, посмотри на волка. Я разбудила брата, и мы вместе вышли в коридор. А там народу тьма тьмущая. Пришлось нам с Васькой протискиваться через ноги взрослых. То, что открылось нашему взору, врезалось в память на всю жизнь.… На полу лежал белый волк.
Меня просто поразило его отличие от серых уродов нарисованных в книжке со сказками.
Этот волк был прекрасен. Его большая голова с прижатыми ушами послушно и мирно лежала на полу. Широкая грудь и развитые мышцы зверя внушали трепет. То и дело слышались слова: «Великан», «Гигант». На его шерсти не было ни единого темного пятнышка. Следы от пуль (в детстве я уже знала, как они выглядят) тоже были невидны. И, несмотря на то, что зверь не двигался, и белоснежные лапы его были накрепко привязаны к палке, не хотелось верить, что он мёртв.
Склонившиеся над нами взрослые, взволновано цокали языками, и засыпали вопросами стоявших возле волка двух мужчин одетых в непривычные для Чукотки длинные чёрные пальто. Эти весьма странные типы курили и хранили молчание.
Не помню, сколько я стояла перед волком. Чувства восхищения, страха и жалости непостижимым образом смешались в моей душе. Погладить, как хотелось погладить его, или хотя бы прикоснуться к этой белой и мягкой шерсти. Медленно, как во сне я протянула к нему руку. Вот ещё немножко и я коснусь его. В ожидании этого волшебства, я даже дышать перестала. - Гав! - рявкнул кто-то над головой.
Я вздрогнула и отпрянула. Да видимо очень резко. Васька, всё это время разглядывавший волка из - за моей спины, упал на мягкое место к всеобщему хохоту собравшихся. Типы в чёрном тоже смеялись. С чувством досады, мы с братом поспешили в зал к маме и папе. - Ну что, увидели полярного волка? - спросил отец. Я кивнула. Немного погодя спросила: - А куда его везут? Папа нахмурился и на наивный детский вопрос ответил сурово: - В Москву, Аля, в Москву, из него получится неплохое мёртвое украшение дома какого-нибудь московского начальника.
Наконец объявили Московский рейс. И вскоре ТУ-шка уже нёс нас над лохматыми громадами облаков. Сидя в большом мягком кресле, я заснула. Сон, что снился мне, был белым. Я помню его до сих пор. По снежной тундре мчится белый волк - исполин. Он один. Могучее дитя тундры. Он не знает страха и боли. Он счастлив. Эта нескончаемая белая пустыня его дом.
